Внутри все пело. Да, чувак, молодец, ты продержался еще один гребанный день. Эти подростки просто несносны порой. Какая им разница, во что одет педагог? Главное, чтобы преподавал хорошо. И вообще, может фиолетовый - его любимый цвет. А на бабочки и вовсе фетиш. А еще эти тесты. Мэтт даже не заметил, как пролетело время, пока расставлял коэффициенты в уравнениях, составленных отстающими студентами, чтобы хоть как-то вытянуть на "С-". Не только упустил свою сестренку, которая, к слову, даже не зашла сегодня, но и, похоже, один в школе остался. Ну, не считая охранника и уборщика.
Ну, будучи чуть помладше, Лоури всегда мечтал скитаться по пустынным коридорам МакКинли в столь поздний час, разглядывая каждую мелочь, на которую просто не хватало времени на переменах. Так затягивало общение с однокурсниками. Одностороннее, знаете ли. Очкарик просто ходил по пятам более крутых ребят, в надежде подружиться. К сожалению, друзей не нашел до сих пор. Но разве теперь есть время думать о людях, когда тебя полностью поглотила работа?
Самым священным местом на этой территории, которое вызывало нежный трепет в сердце и дрожь в коленях, была библиотека. То место, куда ходят меньше всего. Именно поэтому можно спокойно забиться где-нибудь между стеллажей и поразмышлять. Или поныть, когда тебе уж чересчур плохо.
Захватив ключи от дома, еще с раннего утра так небрежно выкинутые на стол, химик вприпрыжку отправился вон из класса, направляясь к храму науки. Почитать бы еще часок, а уже потом вовсе валить отсюда. И спать. Да, именно так и нужно поступить. Старая и безумно ворчливая женщина, которая вроде как библиотекарь, уже давно покинула рабочее место. И, возможно, сейчас доедала обезжиренную свинину, фаршированную яблоками, досматривая очередную серию сиэсай. Ну или что там смотрят старики? Не важно. Главное, что ему никто не помешает.
Обогнув стеллажи со школьной литературой, Мэттью плавно подошел к русской классике. Наверное, самое чудесное, что с ним случалось за последние пару лет - это то, что ему довелось познать всю прелесть книг, написанных в России, в веке эдак восемнадцатом-девятнадцатом. Толстой, Горький, Гончаров, Державин - это только некоторые из тех великих людей, подаривших миру первоклассные произведения. Вытянув "Бесов", Достоевского (который, кстати, стоял на первом месте в списке любимых писателей Лоури), шатен уселся за стол, углубившись в чтение. Так бы и раздумывал об отношениях, между Степана Трофимовича и Варвары Ставрогиной, о жизненной позиции суицидального Кириллова и о политике Петра Верховенского, если бы не услышал шум. Скрежет, а потом десятки глухих ударов книг, падающих на паркет.
Парень даже вздрогнул сначала, испугавшись до безумия. Но уже в следующие несколько секунд уловил какие-то движения. Ох, черт, даже тут не мог побыть в одиночестве. Зло захлопнув чтиво, со свойственным хлопком, встал со стула и проплыл к месту аварии. Какого-то мужчину прижало упавшим стеллажом. А, может, и не мужчину. Сейчас такие подростки пошли, что черт их разберешь. Ни один не выглядит на свой реальный возраст. Да и, если это не ученик, то кто? Вроде, среди персонала такого кадра (явно не американца) наблюдать не довелось.
- Эй, прекрати насиловать шкаф, - вздохнул учитель, слабо улыбнувшись, - Здесь итак полно книг, которые даже в руки никто не берет. А ты хочешь и новых заделать.
Химик только потом понял, насколько глупой была эта шутка. Но плевать. Вряд ли пострадавший обратил должное внимание на сказанное, так как у него сейчас стояла проблема посерьезней. Догадавшись наконец, что, наверное, чуваку нужна помощь, очкарик подлетел, поднимая шкаф. Благо, тот оказался довольно легким, опустошив все свое содержимое на пол. А то если бы не хватило силенок поставить стеллаж на место, педагог тут же бы сгорел со стыда. И пришлось вызывать девять один один. Бросив взгляд на свои недомускулы, не выступающие из-под довольно смешного пиджака, Мэтт разочарованно вздохнул, поправляя бабочку.
- Убирать будешь сам, - прыснул от смеха шатен, подавая руку незнакомцу, в надежде помочь подняться. Да, это дико неловко, должно быть, вот так вот лежать на паркете придавленным. Безысходность, одним словом. Хорошо хоть, что Лоури тоже любит поторчать в библиотеке, когда задерживается в МакКинли. Вот и спас жизнь кому-то. Ну, да, это утрированно. Но то, что помог - факт.